Гербарий - Владимир Высоцкий

Лихие пролетарии, закушав водку килечкой,

Спешат в свои подполия налаживать борьбу, —

А я лежу в гербарии, к доске пришпилен шпилечкой,

И пальцами до боли я по дереву скребу.

Корячусь я на гвоздике, но не меняю позы.

Кругом — жуки-навозники и мелкие стрекозы, —

По детству мне знакомые — ловил я их, копал,

Давил, — но в насекомые я сам теперь попал.

Под всеми экспонатами — эмалевые планочки, —

Все строго по-научному — указан класс и вид…

Я с этими ребятами лежал в стеклянной баночке,

Дрались мы, — это к лучшему: узнал, кто ядовит.

Я представляю мысленно себя в большой постели, —

Но подо мной написано: «Невиданный доселе»…

Я гомо был читающий, я сапиенсом был,

Мой класс — млекопитающий, а вид… уже забыл

В лицо ль мне дуло, в спину ли, в бушлате или в робе я —

Стремился, кровью крашенный, как звали, к шалашу, —

Но на тебе — задвинули в наглядные пособия, —

Я злой и ошарашенный на стеночке вишу.

Оформлен как на выданье, стыжусь, как ученица, —

Жужжат шмели солидные, что надо подчиниться,

А бабочки хихикают на странный экспонат,

Сороконожки хмыкают и куколки язвят.

Ко мне с опаской движутся мои собратья прежние —

Двуногие, разумные, — два пишут — три в уме.

Они пропишут ижицу — глаза y них не нежные, —

Один брезгливо ткнул в меня и вывел резюме:

«Итак, с ним не налажены контакты, и не ждем их, —

Вот потому он, гражданы, лежит y насекомых.

Мышленье в нем не развито, и вечно с ним Че-Пе, —

А здесь он может, разве что, вертеться на пупе».

Берут они не крyто ли?!

— меня нашли не во поле!

Ошибка это глупая — увидится изъян, —

Накажут тех, кто спутали, заставят, чтоб откнопили,

И попаду в подгруппу я хотя бы обезьян.

Нет, не ошибка — акция свершилась надо мною, —

Чтоб начал пресмыкаться я вниз пузом, вверх спиною, —

Вот и лежу, расхристанный, разыгранный вничью,

Намеренно причисленный к ползучему жучью.

Червяк со мной не кланится, а оводы со слепнями

Питают отвращение к навозной голытьбе, —

Чванливые созданьица довольствуются сплетнями, —

А мне нужны общения с подобными себе!

Пригрел сверчка-дистрофика — блоха сболтнула, гнида, —

И глядь — два тертых клопика из третьего подвида, —

Сверчок полузадушенный вполсилы свиристел,

Но за покой нарушенный на два гвоздочка сел.

А может, все провертится и соусом приправится…

В конце концов, ведь досточка — не плаха, говорят, —

Все слюбится да стерпится, мне даже стали нравиться

Молоденькая осочка и кокон-шелкопряд.

Да, мне приятно с осами — от них не пахнет псиной,

Средь них бывают особи и с талией осиной.

И кстати, вдруг из кокона родится что-нибудь

Такое, что из локонов и что имеет грyдь…

Паук на мозг мой зарится, клопы кишат — нет роздыха,

Невестой хороводится красивая оса…

Пусть что-нибудь заварится, а там — хоть на три гвоздика, —

А с трех гвоздей, как водится, дорога — в небеса.

В мозгу моем нахмуренном страх льется по морщинам:

Мне будет шершень шурином — а что мне станет сыном?..

А не желаю, право же, чтоб трyтень был мне тесть!

Пора уже, пора уже напрячься и воскресть!

Когда в живых нас тыкали булавочками колкими —

Махали пчелы крыльями, пищали муравьи, —

Мы вместе горе мыкали — все проткнуты иголками, —

Забудем же, кем были мы, товарищи мои!

Заносчивый немного я, но — в горле горечь комом:

Поймите, я, двуногое, попало к насекомым!

Но кто спасет нас, выручит, кто снимет нас с доски?!

За мною — прочь со шпилечек, сограждане жуки!

И, как всегда в истории, мы разом спины выгнули, —

Хоть осы и гундосили, но кто силен, тот прав, —

Мы с нашей территории клопов сначала выгнали

И паучишек сбросили за старый книжный шкаф.

Скандал потом уляжется, зато y нас все дома,

И поживают, кажется, вполне не насекомо.

А я — я нежусь ванночкой без всяких там обид…

Жаль, над моею планочкой дрyгой уже прибит.