Желание славы - Александр Галич

Чудь начудила, да Меря намерила

Гатей, дорог, да столбов верстовых…"

Непричастный к искусству,

Не допущенный в храм,

Я пою под закуску

И две тысячи грамм.

Что мне пениться пеной

У беды на краю?!

Вы налейте по первой,

А уж я вам спою!

А уж я позабавлю,

Вспомню Меру и Чудь,

И стыда ни на каплю,

Мне не стыдно ничуть!

Спину вялую сгорбя,

Я ж не просто хулу,

А гражданские скорби

Сервирую к столу!

— Как живете, караси?

— Хорошо живем, мерси!

…Заходите, люди добрые,

(Боже правый, помоги!)

Будут песни, будут сдобные,

Будут с мясом пироги!

Сливы-ягоды соленые,

Выручайте во хмелю,

Вон у той — глаза зеленые,

Я зеленые люблю!

Я шарахну рюмку первую,

Про запас еще налью,

Песню новую, непетую

Для почина пропою:

«Справа койка, слева койка,

Ходим вместе через день облучаться,

Вертухай и бывший номер такой-то,

Вот где снова довелось повстречаться!

Мы гуляем по больничному садику,

Я курю, а он стоит „на атасе“,

Заливаем врачу-волосатику,

Что здоровье — хоть с горки катайся!

Погуляем полчаса с вертухаем,

Притомимся и стоим, отдыхаем.

Точно так же мы гуляли с ним в Вятке,

И здоровье было тоже в порядке!

Справа койка у стены, слева койка…»

Опоздавшие гости

Прерываеют куплет,

Их вбивают, как гвозди,

Ибо мест уже нет,

Мы их лиц не запомним,

Мы как будто вдвоем,

Мы по-новой наполним

И в охотку допьем!

Ах, в «мундире» картошка —

Разлюбезная Русь!

И стыжусь я… немножко,

А верней, не стыжусь,

Мне, как годое право,

Эта гордая роль,

Эта легкая слава

И привычная боль!

— Как жуете, караси?

— Хорошо жуем, мерси!

Колокольчики-бубенчики,

Пьяной дурости хамеж!

Где истицы, а где ответчики —

Нынче сразу не поймешь.

Все подряд истцами кажутся,

Всех карал единый Бог,

Все одной зеленкой мажутся,

Кто от пуль, а кто от блох!

Ладно, пейте, рюмки чистые,

Помолчите только впредь

Тише, черти голосистые,

Дайте ж, дьяволы, допеть:!

«Справа койка у стены, слева койка,

А за окнами февральская вьюга,

Вертухай и бывший номер такой-то —

Нам теперь невмоготу друг без друга.

И толкуем мы о разном и ясном,

О больнице и о больничном начальстве,

Отдаем предпочтение язвам,

Помереть хотим в одночасье.

Мы на пенсии теперь, на покое,

Наши койки, как суда на приколе,

А под ними на паркете из липы

Наши тапочки, как дохлые рыбы.

Спит больница, тишина, все в порядке,

И сказал он, приподнявшись на локте:

„Жаль я, сука, не добил тебя в Вятке,

Больно ловки вы, зэка, больно ловки…“

И упал он, и забулькал, заойкал,

И не стало вкртухая, не стало,

И поплыла вертухаева койка

В те моря, где ни конца, ни начала!

Я простынкой вертухая накрою…

Все снежок идет, снежок над Москвою,

И сыночек мой по тому, по снежочку

Провожает вертухаеву дочку…»

…Голос глохнет, как в вате,

Только струны бренчат.

Все, приличия ради,

С полминуты молчат.

А потом, под огурчик

Пропустив стопаря, —

«Да уж, песня — в ажурчик,

Приглашали не зря!

Да уж, песенка в точку,

Не забыть бы стишок,

Как он эту вот — дочку

Волокет на снежок!..»

Незнакомые рожи

Мокнут в пьяной тоске…

И стыжусь я до дрожи,

И желвак на виске!..

— Как стучите, караси?

— Хорошо стучим, мерси!

…Все плывет и все качается,

Добрый вечер! Добрый день!

Вот какая получается,

Извините, дребедень!

«Получайник «, «получайница», —

Больно много карасей!

Вот какая получается,

Извините, карусель.

Я сижу, гитарой тренькаю —

Хохот, грохот, гогот, звон…

И сосед-стукач за стенкою

Прячет в стол магнитофон…