Комиссионный - Анатолий Полотно

решили брать и стал я «мокрым» рук не марать.

Схватил я фомку, взял чемодан, а брат Ерема взял большой-большой наган.

Схватил я фомку, взял чемодан, а брат Ерема взял большой-большой наган.

«Комиссионный» решили брать, решил я мокрым рук не марать.

Мигнул Ереме, сам — в магазин, на стреме встал один-единственный грузин.

Мигнул Ереме, сам — в магазин, на стреме встал один-единственный грузин.

Грузин, собака, на стреме спал, легавый быстро его убрал.

Раздался выстрел — я побежал, Ерема тепленький у выхода лежал.

Раздался выстрел — я побежал, Ерема тепленький у выхода лежал.

Исколесил я полста дворов, сбивал со следа всех мусоров,

На третьи сутки в подвал попал, биндюжник Васька через сутки есть давал.

На третьи сутки в подвал попал, биндюжник Васька через сутки есть давал.

Проплыли тучки, дождей прилив, одел я снова шикарный клифт,

Одесским шмонам кишки пустил и на хавиру к своей Машке привалил.

Одесским шмонам кишки пустил и на хавиру к своей Машке привалил.

Остановился я у дверей, ко мне подходит какой-то фрей,

Я знал, что раньше он здесь не жил и потому винтить отсюда предложил.

Я знал, что раньше он здесь не жил и потому винтить отсюда предложил.

Он вскипишнулся: «Я старый вор, могу попортить тебе пробор…»

По фене ботал, права качал, схватил по тыкве и надолго замолчал.

По фене ботал, права качал, схватил по тыкве и надолго замолчал.

Часы на стенке пробили пять и только с Машкой легли в кровать —

Вдруг кто-то свистнул — я на крыльцо, двенадцать шпалеров уставились в лицо!

Вдруг кто-то свистнул — я на крыльцо, двенадцать шпалеров уставились в лицо!

Заводят воров, нас, во дворец… Я, право, думал, ребята, пришел конец!

Я, право, думал, что взят один, а на скамейке сидел остриженный грузин.

Я, право, думал, что взят один, а на скамейке сидел остриженный грузин.

Он что-то судьям, п*дла, двое суток пел, а на третьи сутки я не стерпел —

Я крикнул судьям: «Кончай балет!»

А прокурор еще добавил пару лет.

Я крикнул судьям: «Кончай балет!»

А прокурор еще добавил пару лет.

Прощай, свобода!

Прощай, Ерема!

Мы каждый едем своим путем.

Начальник к морю, на берег в Крым, грузин — в Тбилиси, а я без паспорта в Нарым.

Начальник к морю, на берег в Крым, грузин — в Тбилиси, а я без паспорта в Нарым.